– Мобильники – это японцы умеют, заметил Дот-комик. Он открыл черную сумку с лэптопом. – Камеры, факсы, фоники – это японцы умеют. Е-бизнес? Не, этого не умеют.
Из внутреннего отделения сумки он вытащил пластиковую одноразовую ветровку и развернул аккуратно, будто складывал бумажного журавлика.
– Видел «Супер-Камиоканде», – объявил он. – Это был супермомент всей поездки. Нейтринная обсерватория. Том, всё как ты рассказывал, и ещё круче. Зверски классно.
– И что, тебе устроили экскурсию? Шляпу забери.
– Имя Дефанти открывает двери в любую обсерваторию! В «Камиоканде» с меня пылинки сдували. Оставь шляпу себе, Том. Когда учитель обходится без шляпы, ученик ходит с непокрытой головой.
Дот-комик зарылся в свою ветровку – оказалось, что у нее есть капюшон на затяжке. Мальчишка напялил капюшон на круглое темя и торжествующе ухмыльнулся, похожий в этот момент на пластмассового гномика.
– В «Камиоканде» галактику обозревают из-под земли! – промурлыкал Дот-комик, пританцовывая, чтобы согреться. – Миллиард фотодетекторов. Ловят нейтрино в гигантских бассейнах. Японцы из-под земли, под водой наблюдают за звёздами – за всеми разом!
– И как, получается?
– Результаты есть! – Дот-комик вновь нырнул в волшебную черную сумку и вытащил оттуда лэптоп в блестящем серебряном корпусе. – Так что больше, Дефанти-сэнсэй? Вселенная или экран, на котором мы видим вселенную?
– Сейчас всё перешло на экраны, малыш.
– А как же, о просветлённый учитель! Ты превзошел дзен!
Дефанти печально пожевал серые губы.
– Хорош хвастать. Всё одно и то же. Вся эта нелепица – проект LINEAR, и NEAT, и LONEOS, и SPACE-WATCH[2]. Астрономия по Интернету. Какого чёрта я вообще взялся за них платить?
– Они в силах разглядеть каждый пиксель в небесах, Том!
Дефанти не расслышал.
– В наши дни любитель не может отыскать новую комету, хоть лопни! Непременно его обгонят дурацкие сканеры. Чёрт побери, я всегда мечтал открыть свою комету. Всю жизнь. Комета Дефанти!
Старик припал подёргивающимся веком к холодному резиновому окуляру своего «Квестара». Он прекрасно понимал, что звёздное небо сейчас принято картировать с безжалостной цифровой точностью, и пугало его не это. Куда страшнее было то, что творили орбитальные телескопы с Землей. Ранчо «Пайнкрест» прекрасно просматривалось с высоты. Любой космонавт, пролетающий мимо, способен был разглядеть гряду невооруженным глазом. Национальное разведывательное управление прислало своему поставщику Дефанти – в качестве подарка с подтекстом – оцифрованную карту всех его земель в Колорадо.
К ранчо «Пайнкрест» НРУ отнеслось с тем же любовным вниманием, что и к роскошным дворцам Саддама Хусейна. Теперь вся полученная НРУ информация оказалась забита в лэптоп Дефанти. Не просто старинная плоская карта, о нет. То была интерактивная, трехмерная, топографически точная модель военного образца, вроде тех, что изучают спецназовцы, прежде чем выброситься с парашютом над какой-нибудь отсталой дырой на дальнем краю света. Том Дефанти мог бы проскакать по своему ранчо не на коне, а на компьютерной мышке – и всерьёз опасался, что наступит день, когда последняя идея ему покажется более привлекательной.
Дот-комик с приличествующим интересом обернулся ко второму телескопу.
– Том, а почему такой крутой новый гаджет пылится под брезентом?
Старик подавил приступ усиленной таблетками тоски и почесал затылок под шляпой.
– Не нравится он мне, малыш.
– Почему?
– Потому что он самонаводится на зенитный угол. У него встроенная база астрономических данных на сорок тысяч объектов. Это не телескоп. Это, прах его побери, игровая приставка, «Нинтендо» какое-то!
– Во! Вот «Нинтендо» японцы делать умеют! Не против, если я заведу машинку? Сегодня звезды должны быть видны отлично. А небо какое ясное!
Дефанти стиснул замерзшие морщинистые кулаки.
– Да, если не замечать твоего инверсионного следа! Облака горящего керосина! Мало мне пыли после засухи и лесных пожаров в заказнике, так ещё за тобой грязь… Что же дальше будет?
Дот-комик нажал на массивный чёрный переключатель в основании телескопа – и цифровой инструмент со щелчком ожил, покорно зажужжав сервомоторчиками.
– Bay, круто! Том, а что у нас сегодня по графику? Дефанти глянул на экран лэптопа.
– В двадцать один семнадцать блеснёт «Иридиум». Потом я пригляжу за одной ступенью советской ракеты на неустойчивой траектории – очень скоро она сгорит. А после полуночи пойдет на кладбищенскую орбиту «Магнум-Вортекс». Если повезет, заметим и это. – Он поднял глаза. – У тебя вообще есть допуск к этой программе? «Магнум-Вортекс».
– Само собой, у меня есть допуск. Я сам мистер Допуск! Так что у нас есть немного времени. Могу я тебе кое-что показать, Том? Это важно.
Дот-комик ловко повернул свой лэптоп, подставляя взгляду Дефанти сияющий экран.
На огромной сложной диаграмме сплетались разноцветные чёрточки и шарики. Похоже было на растерзанную в клочья галактику. Или шаровое скопление.
– Ну, показал ты мне – и что?
– Том, это трейсерная карта твоего интранета.
– И?
Дот-комик вздохнул и переключил скорости.
– Ладно. Совет директоров. Наше последнее пополнение. Парень но имени Дерек Вандевеер.
Дефанти промолчал. В последнее время ему всё труднее было запоминать фамилии. Даже гинкго перестало помогать.
– Рослый блондин. Борода. Очки. Застенчивый, обаятельный. Постоянно пребывает в нирване. Когда с ним заговаривают – мямлит. Все зовут его Ван.
– Ван? А! Помню Вана. Здоровенный зубрила.
– Он самый. Доктор Дерек Вандевеер, звезда программирования, прославленный эксперт по информационной безопасности. Профессор Стэнфордского университета. Вице-президент «Мондиаля» по исследованиям и разработкам. Премия Тюринга за девяносто четвертый год. Алгоритм Вандевеера назван его именем. Ничего не забыл? Мы заарканили Вана и усадили в совет директоров, потому что он наш фирменный суперботан. Так вот, Дерек Вандевеер только что составил карту, которую я тебе показываю.
– Я знал, что от этого ненормального будут одни проблемы. В этом дело, да? Ты из-за этого прилетел ко мне?
– Том… мне нравится здесь, в Колорадо. Я люблю спутники. Люблю блики от «Иридиума». Но… да, Том. У нас кризис.
Дефанти отодвинул телескоп.
– Ладно, выкладывай.
– Корпоративные сети – штука сложная и очень изменчивая. Договоры с поставщиками, слияния и поглощения, постоянная текучка кадров: люди приходят и уходят, контракты приходят и уходят. А серверы остаются. С течением времени система прогрессивно усложняется. Эта сеть со всеми ее сплетениями – нервная система предприятия, и она живая, Том, она растет, словно у нее есть собственная цель.
– Ага. Это я заметил. Цель нас разорить.
– Так вот, мы выпустили ее из-под контроля. Мы позволили собственной корпоративной сети разрастаться, как растет Интернет, – словно сорняк. Посмотри, сколько в нашей корпоративной сети посторонних подключений. Глянь на битые ссылки: там всё красным выделено. По большей части это бесплатные подключения, которые наши ребята раздавали за «спасибо» и «пожалуйста» в те времена, когда Сеть только зарождалась. Ван открыл для нас весьма интересную бизнес-структуру, Том. Не думаю, чтобы кто-то ещё когда-либо отслеживал твою деловую активность настолько подробно.
Дефанти поглубже натянул новую шляпу.
– Мне это должно понравиться? Мне уже не нравится.
– Мне тоже. Том, ты избавился от «Пасифик дата» добрых шесть лет назад. А в нашей сети ещё с девяносто третьего года болтаются их IP-хостинги. Они до сих пор подключены к серверам, которые поддерживают сайт твоего еженедельника и твой благотворительный фонд… Том, твои бесприбыльщики – это что-то с чем-то! Эти клоуны раздают доступ к Интернету всем и каждому.
По всему миру. Они связаны с русскими, чехами и немцами, с ООН, Фондом Горбачёва, благотворяшками Джимми Картера… с «Гринписом», Том! У нас «Экзорбитал» и проекты «Чёрной глубины» завязаны на серверы, открытые для гринписовцев. Если об этом прознает АНБ, у них крышу снесет.
